Статья Кургиняна в первом номере газеты "Суть времени"

Судьба человечества зависит от того, овладеют ли наследники Суворова,написавшего

 «Науку побеждать», знаниями, позволяющими победить врага в XXI столетии

 

НАУКА  ПОБЕЖДАТЬ

Так получилось, что я вместе с людь­ми в высшей степени неспортивными должен был сплавляться на надувной лодке по очень бурной реке. Наш инструк­тор, обращаясь к этим людям, растерянно глядевшим на пенившиеся пороги, сказал.- «У вас одна задача - грести. Что бы с вами ни происходило, вы должны заниматься толь­ко этим. Когда вам кажется, что дело дрянь, - гребите с удвоенной силой. Вот и весь мой инструктаж».

Я понял значение этого инструктажа в тот момент, когда волны стали обрушиваться на лодку, и один из гребцов перестал грести. «Греби!» - закричал инструктор страшным голосом. И применил к отказавшемуся соот­ветствующие санкции. Отказавшийся опом­нился. Мы спаслись.

Пока ты организуешь противодействие - реке или политическому врагу - ты сохра­няешь системность и можешь победить врага. Как только ты перестаешь этим заниматься - враг торжествует полную и окончательную победу.

Вопрос на засыпку: чем бы кончился предельно бездарный ГКЧП, если бы члены этого самого ГКЧП не поехали к Горбачеву на поклон, а продолжили бы «грести» вопре­ки всему?

Вывод №1: Войну вы ведете до тех пор, пока являетесь системой.

Вывод №2: Политическую войну вы ве­дете до тех пор, пока являетесь политической системой.

Вывод №3: Задача врага - разгромить вас как политическую систему: потеряв си­стемность, вы отдаете себя на милость побе­дителя.

Вывод №4: В политических битвах в плен не берут.

Вывод №5: Не научившись побеждать в политических войнах, ты обрекаешь на ги­бель себя и все, что тебе дорого.

Вывод №6: Чтобы научиться побеждать в подобных войнах, надо осознать их спец­ифику.

Вывод №7: Эта специфика существен­ным образом определяется содержанием по­нятия «политическая система».

Политические системы могут иметь как партийный, так и иной характер.

В ходе перестройки, например, враг объявил войну не только КПСС, но и тому, что он назвал «командно-административной системой». Это тоже была политическая си­стема! - лишенная, в отличие от КПСС, идео­логического цвета и запаха, но подлежащая разгрому по причинам собственно политиче­ского характера.

В начале XX века политическая война была объявлена такой системе, как рос­сийское самодержавие. Российское само­державие было полноценной политической системой, не имеющей ни партийного, ни узкоидеологического содержания. Это никоим образом не помешало врагу вести с нею беспощадную политиче­скую войну, добиться ее полного разгрома и на­сладиться всеми плодами оного. Горькими в том числе.

Любая политическая система имеет:

1)  лидера (или лидеров);

2)   политическое ядро, в которое входят высшие должностные лица, отве­чающие за работу тех или иных блоков, слагающих политическую систему;

3)       штаб, координирую­щий работу внутриси­стемных блоков;

4)  команду, обеспечиваю­щую реальное функцио­нирование этих блоков;

5)      опорную социальную базу, из которой рекру­тируется команда;

6)      механизмы, обеспечи­вающие подобный рекрутинг;

7) особо важный ме­ханизм, позволяющий мобилизовывать обще­ственные энергии (в целом,  политика и пред­ставляет собой управление общественными энергиями).

8)  В случае, если лидер (или лидеры), обла­гая формальными прерогативами (например, статусом монарха или иным другим высшим статусом), в большей или меньшей степени уклоняется от выполнения лидерских функ­ций, в систему может быть включен дополни­тельный сублидерский элемент. Слабый царь и сильный советник - это коллизия вполне заурядная.

Одним из таких сублидеров, сыгравших серьезную роль в политической войне против российского самодержавия, был Григорий Распутин. Упоминаю его здесь, потому что большая политическая война с домом Рома­новых и российским самодержавием велась под флагом малой войны с Распутиным. Об­ращаю внимание на сугубую политичность такой войны, поскольку Распутин не был носителем какой-либо определенной идео­логии. Рассмотрим, как соотносились малая политическая война с Распутиным и полити­ческие же войны совсем другого масштаба.

Возможно, что какие-то конкуренты Распутина хотели бы занять сублидерское место рядом с Николаем II.

Возможно, кому-то казалось, что раз­гром Распутина спасет самодержавие и пра­вящую династию.

Но серьезные политические силы вели с самодержавием жесточайшую политическую войну. И они понимали, что, победив в малой политической войне против Распутина, смо­гут облегчить себе победу в большой войне. Беспокоил их, конечно же, не моральный облик Распутина (мало ли было распутни­ков при дворе?). Их беспокоила способность Распутина как сублидера воскрешать волю в лидере Николае II и в узкой команде ли­дера. Со смертью Распутина эта воля угасла окончательно. И враг самодержавия сумел разгромить самодержавие как политическую систему. То есть выиграть политическую войну - применив даже такое средство, как индивидуальный террор.

Война с кардиналом Ришелье, спасаю­щим слабую власть Людовика XIII... Война с кардиналом Мазарини, спасающим слабое регентство Анны Австрийской... Разумеет­ся, не все противники Ришелье и Мазарини вели политическую войну. Кто-то хотел, от­странив их, приблизиться к трону. Но, на­пример, семейство Гизов воевало с Ришелье и Мазарини именно ради низвержения дина­стии, замены существующей монархической национально-политической системы систе­мой совсем иной — возможно, обрекавшей Францию на безгосударственное бытие в рамках Священной Римской империи.

Многие склонны размывать грань между идеологическими и политическими война­ми. Между тем, идеология и политика - это «вещи», хотя и сопряженные, но далеко не тождественные. Александр Зиновьев писал о диссидентах, что они-де, мол, «метили в ком­мунизм, а попали в Россию». Восхитившись меткостью стрелка, который метил в одно, а попал в другое, обратим внимание на то, что «метили в коммунизм» — это идеологическая война, а «попали в Россию» — это война соб­ственно политическая.

Как же именно могут сочетаться друг с другом идеология и политика?

Вариант №1. Врага коммунизма не ин­тересует, где именно победил коммунизм: в России, Китае, Греции. Он будет уничтожать его везде с одинаковым рвением. Вырывать его ростки с корнем, где бы они ни появи­лись. Хоть в Америке, хоть во Франции, хоть в Судане. Такую войну можно назвать чисто идеологической.

Вариант №2. Враг коммунизма стремит­ся победить коммунизм. И он отдает себе отчет в том, что без СССР коммунизм будет победить гораздо проще. Именно поэтому он начинает политически воевать с СССР как го­сударством и с КПСС как правящей партией. Мол, сокрушим КПСС - рухнет СССР. Рух­нет СССР - ослабнет коммунизм, и его легче будет добить до конца. В этом случае мы име­ем дело с идеолого-политической войной.

Вариант №3. Врагу надо уничтожить СССР как государство, как политическую, а не идеологическую, систему. Но он знает, что ему легче это сделать, подорвав коммунизм (потому-то он и метит в коммунизм, чтобы попасть в Россию). В этом случае мы имеем дело с войной политико-идеологической.

Вариант №4. Врагу нужно уничтожить Россию именно как политическую, а не идео­логическую систему. Ему нужно уничтожить Россию как систему власти и управления, ор­ганизующую жизнь народа на территории. Ему не нужна никакая другая система орга­низации жизни народа на этой территории. Ему нужна полная дезорганизация, пора­бощение народа, «зачистка» территории. В этом случае война носит чисто политический характер. И даже если политическая систе­ма будет вопить во всю глотку, что она от­казалась от идеологии как таковой, демон­стрировать глубину своей деидеологизации — враг все равно будет вести политическую войну, обвиняя систему в том, что она неде­мократична или криминальна, аморальна или ресурсно эгоистична. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». В ходе ведения та­кой чисто политической войны враг, входя в раж, все больше пренебрегает какими-либо идеологическими приличиями. Именно таков характер войн с «режимом Хусейна», «ре­жимом Милошевича», «режимом Мубарака», «режимом Каддафи», «режимом Асада», «режимом Путина».

Победить режим Путина - соорудить на его обломках полноценный хаос - управлять хаосом - делить страну на части — вводить на территориях внешнее управление — вот цель большой политической войны, ведущейся под прикрытием слов о малой политической войне с путинизмом. После победы враг уста­ми нового Зиновьева ханжески провозгласит: «Мы метили в путинизм, а попали в Россию».

Присмотримся внимательнее к соотно­шению между большими и малыми политиче­скими войнами.

Движение «Суть времени» — это партийно-политическая система, с которой враг ведет вроде бы малую политическую войну. Очень важно, что эта война носит на­пряженно деидеологизированный характер. Противник яростно уклоняется от идеологи­ческой войны с «Сутью времени». Не обсуж­дает ее идеи, ее стратегию. Почему? Потому что он наобсуждался в ходе «Суда времени». Потому что убежден в неминуемости своего идеологического фиаско.

Точно так же перестроечный враг вел в конце 80-х годов политическую войну против возглавляемого мною «Экспериментального творческого центра». Мы говорили о неза-действованных ресурсах коммунистической идеологии, о стратегии прорыва. Враг в ответ вопил о распутинщине, фабриковал фаль­шивки и т.д.

Адресуя всю эту ахинею тогдашнему де­зориентированному обществу, враг на своих посиделках откровенничал: «Кургиняновский ЭТЦ — это мозг. Если этот мозг соеди­нится с политическим телом, нам не удастся разгромить систему и добиться победы. А значит, надо разорвать связь между мозгом и телом, подключить к телу мозг, подающий неверные сигналы, побудить тело к неверным действиям и разгромить систему».

Именно это и было сделано в августе 1991 года.

В ходе перестройки возглавляемый мною «Экспериментальный творческий центр» был мозгом державных антиперестроечных сил. Очень мощных сил - таких, как КПСС. К лету 1991 наша программа была принята союзом городов-героев, то есть партийным большинством, готовящимся к выдвижению на XXIX Съезде КПСС нового партийного лидера. Но и не только. Сопротивлявшаяся развалу часть советской системы состояла отнюдь не только из приверженцев комму­нистической идеологии. Да, мы были мозгом, посылающим сигналы в очень сильное тело.

Но природа посылаемых нами импуль­сов исчерпывалась понятиями «консульта­ция», «экспертиза», «планирование», «вли­яние на решение». Одно дело - структура, лишь влияющая на решения, но не принима­ющая их. Другое дело — структура, разраба­тывающая планы, принимающая политиче­ские решения и проводящая эти решения в жизнь. Именно потому, что к концу 2011 года мы стали именно такой структурой, удалось сорвать «перестройку-2». И именно потому, что мы стали такой структурой, враг ведет с нами полноценную политическую войну — осознавая, что этот самый мозг, который в 1991 году удалось отключить от чужого тела, в 2011 году обзавелся телом собственным, от мозга неотделимым.

Он ведет ее с нами потому, что мы меша­ем его победе в большой политической войне против России. Вменяет же он нам то, что мы мешаем ему в малой войне с путинизмом. Так о какой же войне идет речь на самом деле?

Чтобы дать точный ответ на этот вопрос, надо присмотреться к тому, как враг воюет с другими — как малыми, так и немалыми -политическими системами. К примеру, с Русской православной церковью. Ведь он ведет с нею именно политическую, а не иде­ологическую войну. Конечно, наряду с по­литической он ведет против РПЦ все войны, включая метафизическую. Но осью является политика в чистом виде. Враг ненавидит цер­ковь за то, что она не оказала ему полити­ческой поддержки на Болотной и Сахарова. Он ненавидит ее как нового «коллективного Распутина», вдыхающего какую-то волю в слабеющую от вопиющей своей бессмыслен­ности политическую систему.

Победа в нескольких политических вой­нах — как малых, так и немалых — нужна для победы в большой политической войне про­тив России, против любых форм организа­ции единой народной жизни на территории единой страны.

Вот почему, воюя на всех фронтах: идео­логическом, культурном, метафизическом и т.д. - мы должны настойчиво и упорно по­стигать природу и специфику войны поли­тической. Мы должны научиться побеждать во всех ведущихся против России войнах. Мы научились малым победам: над Млечиным и Сванидзе, над белоленточниками, над ювенальщиками. Путь от этих побед до той, которая нам нужна, тернист и долог. И что? Победа не гарантирована. И что? Судьба че­ловечества зависит от того, овладеют ли на­следники Суворова, написавшего «Науку побеждать», знаниями, позволяющими побе­дить врага в XXI столетии. И хватит ли у них после овладения этой новой наукой воли, без которой победа в принципе невозможна.

У тех, кто стал печатать «Искру» в 1900 году, шансов на победу было меньше, чем у нас. Но ведь они победили. И победив, спасли Россию и человечество. А мы?

Сергей Кургинян